Перед прочтением небольшое пояснение, необходимое для понимания:
Сейю Гинтоки озвучивал Нову (из Блича - крайний справа), сейю Кагуры – Канаме Чидори («Стальная тревога»), сейю Окиты – Лави (Ди грей мен), сейю Хиджикаты – Зоро (Ван Пис).

Новый сезон «Гинтамы», новые главы манги, новые серии аниме… Все прекрасно. Все прекрасно? Ха, как бы не так! Чтобы был новый сезон «Гинтамы» - нужны новые серии. Чтобы снимать новые серии – нужны новые главы манги. А чтобы были новые главы манги – нужны свежие идеи. А их не было.
В студии сидела вся съемочная группа в полном составе. Снимать надо было срочно, а не было даже набросков. Пустить один черный фон с озвучкой запретил режиссер. Так что все сидели и пытались придумать, что делать. Гинтамовцев уже не раз наряжали в самые странные костюмы, так что узнать их можно было лишь по голосам. И если нет готовых изображений привычных Гин-сана и остальных, то можно ведь просто заменить их. Главное, чтобы голоса совпадали. Сказано – сделано.
Отзвучал опенинг, привычный задник комната Йорозуи…
- Что происходит? Эй, Кагура!
Голос Гинтоки выражал искреннейшее изумление. Все вокруг стало неожиданно большим. Не успел затихнуть голос Сакаты, как из шкафа, потягиваясь, вылезла… Э…
- Гин-чан, ты…
Ну голос определенно принадлежал Кагуре. Вот только выглядела она как-то странно: школьная форма (немного помятая после сна в шкафу), длинные сине-зеленые волосы. А еще она была очень большой. Или это сам Гинтоки был маленьким? Осмотрев себя, он чуть не рухнул на пол – вместо привычного костюма он был в каком-то странном балахоне. Но это еще мелочи. Самым страшным оказалось то, что Йорозуя был игрушкой. Мягкой игрушкой с зеленым лицом без рта. Несколько минут «Кагура» и «Гинтоки» молча смотрели друг на друга. После чего девочка решительно полезла в шкаф, бормоча себе под нос что-то о кошмаре и необходимости проснуться. А Саката старательно, но безуспешно пытался себя ущипнуть. Не получалось – мягкие игрушки не реагируют на щипки. Где был Шинпачи? Гинтоки этого не знал и знать не хотел. Еще не хватало вместо привычного очкарика увидеть какое-нибудь страшилище. Раздавшийся требовательный стук в дверь вывел Йорозую из прострации. За дверью послышались спорящие голоса тех, кому показываться на глаза в таком виде Гинтоки не стал бы за все деньги мира.
- Данна, мы знаем, что вы дома. Откройте.
Пара секунд тишины. И грохот выбиваемой двери. Даже Кагура заинтересованно выглянула из шкафа. На обломках двери стояла до боли знакомая пара шинсенгуми. Вернее, должны были стоять шинсенгуми. А стояли некто… Один из этих «некто» обладал еще более зелеными волосами, чем Кагура, судя по мрачной роже и тому, как он сжимал рукоять меча, это был Хиджиката. Второй по логике должен был быть Окитой, но… Ярко-рыжий, с деревянным молотком вместо меча и повязкой на глазу? Вот и Кагура не поверила. И решила проверить самым простым способом – двинула предполагаемому Сого в челюсть. К счастью для шинсена, удар был намного слабее обычного кагуровского. Получив в ответ молотком, девочка все же признала своего «противника №1». Ответить на вопрос «что происходит» не мог никто из гинтамовцев. К счастью, пока они рассматривали друг друга, эфирное время потихоньку утекали…
Минута убегали за минутой, четверка героев тихо сидела за столом, попивая чай. Вернее, трое сидели за столом, а Гинтоки – на столе, ибо просто не дотягивался иначе. И чай он не пил за неимением рта. Что, как ни странно, совершенно не мешало ему говорить.
Вечерело. До конца серии оставалось еще около десяти минут, а чай не лез уже ни в кого. Хиджиката с тоской вспоминал о своих сигаретах – в новом костюме их не оказалось. Кагура и Окита, плюнув на все проблемы, играли в карты на щелбаны (благо теперь можно было не опасаться получить сотрясение мозга от удара Кагуры). А Гинтоки… Он просто завалился спать. Со смутной надеждой проснуться уже нормальным «Гин-саном».
За несколько мгновений до эндингна неожиданно раздался голоса свыше, спорящие между собой. Один голос доказывал, что лучше было вообще отменить серию, чем устраивать такое (с чем молча согласились все гинтамовцы). Второй голос вяло отругивался, явно кого-то цитируя: «Притворяться кем-то лучше, чем быть вообще никем».
Титры, эндинг. Счастливые крики Кагуры и наконец-то вернувшегося Шинпачи за кадром.